Я стоял перед домом дона Хуана и не
решался войти - что-то жуткое было и в самом доме, и в окружавшем его пейзаже.
Мне вдруг показалось, что дон Хуан прячется где-то поблизости и наблюдает за
мной. Я позвал его, а потом, набравшись решимости, вошел-таки в дом. Дона Хуана
там не было. Я поставил две сумки с продуктами на кучу дров и сел. Все вроде
как обычно, я десятки раз приезжал, когда его не было дома. Но впервые за все
годы знакомства с доном Хуаном мне было страшно одному в его доме. Я чувствовал
присутствие чего-то, словно здесь, рядом со мной был кто-то еще, кто-то
невидимый. Я
... Читать дальше »
Дон Хуан отговорил меня
возвращаться в Лос-Анжелес на следующее утро. Видимо, он считал, что я еще не
совсем восстановился, и настоял на том, чтобы я сел в комнате лицом на
юго-восток, чтобы сохранить силу. Сам он уселся слева от меня, дал мне мой
блокнот и сказал, что на этот раз я его поймал: он должен быть не только рядом,
но и разговаривать со мной.
- Когда настанут сумерки, я еще раз
должен устроить тебе "водную процедуру", - сказал он. - Ты еще
недостаточно тверд, поэтому сегодня тебе нельзя оставаться в одиночестве. Я
посижу с тобой до обеда, и к вечеру твоя форма заметно улучшится.
Очередную попытку видеть я сделал 3
сентября 1969 года. Дон Хуан дал мне выкурить две трубки смеси. Начальный
эффект был таким же, как и во всех предыдущих случаях. Когда тело полностью
онемело, дон Хуан взял меня под руку и повел в густой чаппараль, заросли
которого простирались в пустыне вокруг его дома на многие километры. Я не могу
вспомнить ни того, что происходило, когда мы вошли в чаппараль, ни того, как
долго мы шли. В какой-то момент я обнаружил, что сижу на вершине небольшого
холма. Дон Хуан сидел слева от меня, совсем рядом, он даже слегка касался меня
плечом. Онемевшее тело ничего не ощущало, но краем глаза я его видел. Мне
показалось, что он говорит, но зафиксировать и запомнить слова я не мог. В то
же время я чувствовал, что точно знаю, о чем он говорит, несмотря на
неспособность восст
... Читать дальше »
Разбираясь в своих полевых записях,
я натолкнулся на несколько любопытных вопросов. Это было 8 августа 1969 года.
Мы с доном Хуаном сидели в тени рамады его дома. Я спросил:
- Зеленый туман - это что-то вроде
стража? В том смысле, что его тоже нужно преодолеть, чтобы видеть?
Я выполнил все поручения дона Хуана
и думал, что он опять отправит меня домой, как делал последние несколько раз.
Но он сказал, чтобы я остался, а на следующий день. 28 июня 1969 года, около
полудня, предложил снова выкурить смесь.
- Что, опять в гости к стражу?
- Ни в коем случае. На этот раз -
кое-что совсем другое.
30 мая 1969 года я вновь приехал к
дону Хуану и с порога заявил, что хочу еще раз попытаться "увидеть".
Он отрицательно покачал головой, засмеялся и сказал, что придется потерпеть,
потому что еще не время. Но я упорно твердил, что уже готов. Похоже, мои
навязчивые просьбы не особенно его раздражали. Тем не менее он попытался
сменить тему. Я не поддался и попросил его посоветовать, как мне справиться со
своим нетерпением.
Три месяца дон Хуан упорно избегал
разговоров о страже. За это время я побывал у него четыре раза. Каждый раз он
давал мне какие-нибудь поручения, а когда я все выполнял, попросту отправлял
домой. 24 апреля 1969 года, в четвертый приезд, мне наконец-то удалось
поговорить с ним. Пообедав, мы сели возле очага, и я сказал, что он сбивает
меня с толку: ведь я готов учиться, а он вроде и видеть меня не желает. Мне
пришлось наступать себе на горло, чтобы преодолеть отвращение к его курительной
смеси, и я чувствовал, что, по его словам, времени слишком мало.
Неожиданно дон Хуан спросил, не
собираюсь ли я в выходные дни уехать домой. Я ответил, что думаю ехать в
понедельник утром. Мы сидели под рамадой его дома. Была суббота, 18 января 1969
года, время близилось к полудню. Мы отдыхали после долгой прогулки по окрестным
холмам. Дон Хуан встал и вошел в дом. Через несколько секунд он позвал меня.
Когда я вошел, он сидел на полу посреди комнаты, а моя циновка лежала перед
ним. Он усадил меня и, не говоря ни слова, достал сверток с трубкой, развернул
тряпку, вытащил трубку из чехла, набил ее и раскурил. Он даже сам принес для
этого в комнату глиняное блюдце с углями.
Потом вдалеке показалось облачко, и
через мгновение зверь снова на полной скорости кружился передо мной. Его крыло
проносилось все ближе и ближе, почти перед самыми глазами, пока, наконец, не
задело меня. Я не знаю, какая часть моего существа находилась в том
пространстве, где кружилось чудовище, но как бы там ни было, его крыло
действительно ударило меня. Боль пронизала меня всего. Она была едва ли не
самой жестокой в моей жизни, и, собрав все силы, я дико заорал. После какого-то
провала я осознал, что сижу, а дон Хуан растирает мне лоб. Листьями он растер
мне руки и ноги, а потом оттащил к оросительной канаве, которая была у него за
домом. Там он раздел меня и с головой окунул в воду. Потом вытащил и вновь
окунул, затем - еще раз, еще и еще…
Дона Хуана не было дома, когда я
приехал к нему в полдень 8 ноября 1968 года. Не зная, где он может быть, я
вошел в дом, сел и стал ждать. Почему-то я был уверен, что он скоро придет. Так
и случилось. Вскоре дон Хуан действительно появился и, заметив меня, кивнул. Мы
поздоровались. Вид у него был утомленный, он лег на циновку и несколько раз
зевнул.
Я приехал, потому что меня
преследовала мысль о необходимости научиться видеть. Я готов был даже
использовать галлюциногенную курительную смесь. Решиться на это было ужасно
трудно, и мне хотелось лишний раз убедиться, что другого выхода нет.
