У меня не было желания играть с ним
в какие бы то ни было игры, и я выложил ему все, что творилось у меня внутри.
Как можно точнее и последовательнее я во всех подробностях описал ему свои
ночные видения. Он слушал, не прерывая. Сохранять серьезное выражение лица ему,
однако, удавалось с трудом, пару раз он даже начинал посмеиваться, но
сдерживался и тут же брал себя в руки.
Три или четыре раза я по ходу дела
задавал вопросы, но дон Хуан только качал головой с таким видом, словно ничего
не понимает.
Когда я завершил свой отчет, он
взглянул на меня и сказал.
- Вид у тебя, конечно, ужасный.
Может, сходишь в кустики?
Он усмехнулся и посоветовал мне
раздеться и выкрутить вещи, чтобы они быстрее высохли.
Ярко светило солнце. Облаков почти
не было. Стоял ясный солнечный день.
Дон Хуан повернулся и, уходя,
сказал, что пойдет поищет кое-какие растения. Мне он велел привести себя в
порядок и что-нибудь поесть и не звать его до тех пор, пока я не почувствую,
что полностью успокоился и собрался с силами.
Вся одежда на мне промокла. Я
уселся на солнцепеке, чтобы просохнуть. Я чувствовал, что могу расслабиться
единственным способом - достав блокнот и взявшись за свои записи. Я принялся
писать и заодно, не отрываясь от этого занятия, поел.
Через пару часов я почувствовал,
что расслабился в достаточной степени, и позвал дона Хуана. Он отозвался
откуда-то с вершины холма. Он велел мне взять его фляги и подниматься к нему.
Взобравшись на холм, я увидел, что дон Хуан сидит на плоском камне и поджидает
меня. Он открыл фляги и достал немного еды для себя. Мне он дал два больших
куска мяса.
Я не знал, с чего начать, потому
что вопросы буквально толпой теснились в моей голове. Дон Хуан, похоже, был в
курсе моего настроения и с явным удовлетворением рассмеялся.
- Как ты себя чувствуешь? - с
оттенком иронии спросил он.
Я не хотел отвечать. Я все еще был
не в себе.
Дон Хуан велел мне сесть на плоскую
каменную плиту. Он сказал, что этот камень - объект силы, и что если я немного
на нем посижу, силы мои восстановятся.
- Садись! - сухо приказал он.
На лице его не было улыбки. Глаза
его были яростными и пронзительными. Я автоматически сел.
Он сказал, что, допуская уныние и
плохое настроение, я поступаю неосмотрительно. С силой так вести себя нельзя, и
этому необходимо положить конец, иначе сила обернется против нас, и мы никогда
не уйдем живыми из этих безлюдных холмов.
После короткой паузы он как бы
между прочим спросил:
- Как у тебя обстоят дела со
сновидением?
Я рассказал, как сложно мне стало
давать себе команду смотреть на свои руки. Сначала все шло относительно гладко.
Может быть, это было обусловлено новизной. Без каких бы то ни было затруднений
я вспоминал о том, что нужно приказать себе смотреть на руки. Однако восторг
прошел, и вот уже в течение целого ряда ночей я вообще не мог этого сделать.
- Нужно на ночь надевать головную
повязку, - сказал дон Хуан. - Но добыть ее не так-то просто. Я не могу тебе ее
дать, ты должен сделать повязку сам. Из грубой ткани. Но только после того, как
увидишь ее в сновидении. Понимаешь? Головную повязку нужно изготовить в строгом
соответствии с особым видением. И у нее должна быть поперечная лента,
проходящая четко через макушку головы. Конечно, ты мог бы ложиться спать в
шляпе или, как бенедиктинец, надевать на ночь колпак, но это только
интенсифицирует обычные сны, а сновидению способствовать не будет.
Он немного помолчал, а потом быстро
и многословно начал объяснять, что видение головной повязки может явиться не
только в "сновидении", но и в бодрствующем состоянии в результате
какого-нибудь события, не имеющего к ней, казалось бы, никакого отношения.
Например, наблюдения полета птиц, течения воды, облаков или чего-то в таком
роде.
- Охотник за силой наблюдает за
всем, - продолжал он.
- И все, за чем он наблюдает,
раскрывает ему какие-нибудь тайны.
- Но как убедиться в том, что
наблюдаемый тобой объект раскрывает тебе тайну? - спросил я.
Я рассчитывал, что он выдаст мне
какую-нибудь формулу, позволяющую делать "правильные" интерпретации.
- Единственный способ убедиться -
неукоснительно следовать всем тем инструкциям, которые я давал тебе, начиная с
самой первой нашей встречи, - ответил он. - Чтобы обладать силой, нужно вести
жизнь, наполненную силой.
Он снисходительно улыбнулся. Его
ярость вроде прошла, он даже слегка подтолкнул меня под локоть:
- Жуй свою пищу, обладающую силой.
Я принялся жевать сушеное мясо, и
тут до меня дошло: наверное, в нем содержатся какие-то психотропные вещества.
Этим и объясняются мои ночные галлюцинации. На какое-то время я почувствовал
облегчение. Если Дон Хуан действительно добавил что-то в мясо, то все миражи,
которые я наблюдал, становятся вполне понятным явлением. Я спросил его,
добавлялось ли что-то в "мясо силы".
Он засмеялся, но прямо не ответил.
Я настаивал, уверяя его в том, что вовсе не сержусь, и даже не чувствую
раздражения, а просто хочу это знать, чтобы как-то удовлетворительно с моей
точки зрения объяснить события предыдущей ночи. Я требовал, просил и в конце
концов начал умолять его сказать мне правду.
- А ты точно - с трещиной, -
произнес он, недоверчиво качая головой. - У тебя есть коварная тенденция. Ты
настаиваешь на объяснениях, которые удовлетворяли бы именно тебя. В этом мясе
нет ничего, кроме силы. И силу туда не добавлял ни я, ни кто-либо другой. Силой
мясо наполнила сама сила. Это - мясо оленя, который был дан мне в качестве
дара. Не так давно таким же даром для тебя явился кролик. К тому кролику ни ты,
ни я ничего не добавляли. Я не говорил тебе засушить его мясо, потому что для
этого тебе потребовалось бы гораздо больше силы, чем у тебя есть. Но я велел
тебе поесть кроличьего мяса. По собственной глупости ты съел тогда слишком
мало. То, что произошло с тобой сегодня ночью, не было ни шуткой, ни чьими-то
проделками. У тебя была встреча с силой. Туман, тьма, молнии, гром и дождь были
частями великой битвы силы. Дуракам везет. Воин многое бы отдал за такую битву.
Я возразил, что все событие в целом
не могло быть битвой силы, потому что оно не было реальным.
- А что реально? - очень спокойно
спросил дон Хуан.
- Вот это, то, на что мы смотрим, -
реально, - ответил я, обведя рукой окружавший нас пейзаж.
- Но мост, который ты видел ночью,
и лес, и все остальное - все было таким же.
- Тогда куда оно все делось? Если все
это реально, где оно сейчас?
- Здесь. Если бы ты обладал
достаточной силой, ты мог бы вызвать все, что видел ночью. Вызвать прямо
сейчас. Но сейчас ты на это не способен, потому что находишь большую пользу в
том, чтобы сомневаться и цепляться за свою реальность. Однако в этом нет
никакой пользы, приятель. Никакой. Прямо здесь, перед нами, расстилаются
неисчислимые миры. Они наложены друг на друга, друг друга пронизывают, их
множество, и они абсолютно реальны. Если бы ночью я не схватил тебя за руку, ты
пошел бы по мосту, независимо от своего желания. А до этого мне приходилось
защищать тебя от ветра, который тебя искал.
- А что бы случилось, если б ты
меня не защищал?
- Ты не обладаешь достаточной
силой. Поэтому ветер заставил бы тебя заблудиться, и, вероятно, даже убил бы,
столкнув в пропасть. Но туман был вполне реален. В нем с тобой могли бы
случиться две вещи. Либо ты перешел бы по мосту на другую сторону, либо ты упал
бы и разбился насмерть. Все зависит от силы. Но в одном я уверен - если бы я
тебя не защищал, ты пошел бы по мосту. Несмотря ни на что. Такова природа силы.
Как я тебе уже говорил, сила командует тобой и в то же время тебе подчиняется.
Этой ночью, например, она заставила бы тебя взойти на мост. Но потом,
подчиняясь тебе, она поддерживала тебя на твоем пути по мосту. Я остановил
тебя, так как знаю, что ты не умеешь использовать силу, а без ее помощи мост бы
разрушился.
- Ты тоже видел этот мост, дон
Хуан?
- Нет. Я видел просто силу. Она
может быть чем угодно. Например, для тебя в этот раз она была мостом. Почему
именно мостом, я не знаю. Мы - таинственные существа.
- А вообще ты когда-нибудь видел
мост в тумане, дон Хуан?
- Никогда. Но это объясняется лишь
тем, что я - не такой, как ты. Я видел другое. Мои битвы силы совсем не были
похожи на твои.
- А что видел ты, дон Хуан? Можешь
рассказать?
- В своей первой битве силы я
встретился в тумане со своими врагами. Но у тебя врагов нет. Тебе не
свойственно ненавидеть людей. А во мне это было. Моя ненависть к людям была для
меня способом потакать своей слабости. Теперь этого нет. Я победил в себе
ненависть, но в той первой битве силы она меня почти разрушила. Твоя же битва
силы была, наоборот, очень тонкой и почти тебя не затронула. Но зато теперь ты
пожираешь себя своими собственными вздорными мыслями и сомнениями. Это - твой
способ потакать себе. Туман повел себя с тобой безупречно. Чем-то ты ему
близок. Он подарил тебе дивный мост, и мост этот теперь всегда будет ждать тебя
там, в тумане. И будет являться тебе снова и снова, пока не настанет день,
когда ты по нему пройдешь. Поэтому я настоятельно тебе советую с сегодняшнего
дня не ходить в одиночку в места, где бывают туманы. До тех пор, пока ты не
будешь готов сделать это сознательно. Сила - штука очень странная, волшебная.
Чтобы в полной мере ею обладать и повелевать, нужно сперва обзавестись
некоторым количеством силы, достаточным для начала. Можно однако, сделать и по
другому: понемногу накапливать силу, никак ее не используя до тех пор, пока не
наберется достаточно, чтобы выстоять в битве силы.
- Что такое битва силы?
- Происходившее с тобой этой ночью
было ее началом. Картины, которые разворачивались перед твоими глазами, были
вместилищем силы. Когда-нибудь ты разберешься в их смысле, ведь они имеют
огромное значение.
- А ты не мог бы рассказать, что
они означают, дон Хуан?
- Нет. Эти картины - твое личное
завоевание. Его нельзя ни с кем разделить. Но то, что произошло этой ночью, -
лишь начало, только первая стычка. Настоящая битва ждет тебя за мостом. Что
там? Об этом узнаешь только ты. И только ты узнаешь, куда ведет та тропа в
лесу. Но все это может произойти, а может и не произойти. Чтобы пускаться в
путешествие по этим неведомым тропам и мостам, нужно иметь достаточное
количество своей собственной силы.
- А если силы у человека
недостаточно, что тогда?
- Смерть ждет, она ждет всегда, и
едва сила воина подходит к концу, смерть просто дотрагивается до него. Так что
просто глупо пускаться в путь к неизвестному, не имея силы. Он приведет только
к смерти.
Я почти не слушал его. Я со всех
сторон обсасывал идею относительно галлюциногенных свойств мяса силы. Мне
нравилось это занятие, оно успокаивало и умиротворяло, несмотря на то, что было
явным потаканием себе.
- Не утруждай себя, ты все равно
ничего не вычислишь, - произнес дон Хуан, словно прочитав мои мысли. - Мир -
это тайна. И то, что ты видишь перед собой в данный момент, - еще далеко не
все, что здесь есть. В мире есть еще столько всего… Он воистину бесконечен в
каждой своей точке. Поэтому попытки что-то для себя прояснить - это на самом деле
всего лишь попытки сделать какой-то аспект мира чем-то знакомым, привычным. Мы
с тобой находимся здесь, в мире, который ты называешь реальным, только потому,
что оба мы его знаем. Ты не знаешь мира силы, и поэтому не способен превратить
его в знакомую картину.
- Ты знаешь, что я не могу с тобой
спорить, - сказал я. - Но в то же время принять все это мой разум не в
состоянии.
Он засмеялся и легонько дотронулся
до моей головы.
- Ты - псих. Честное слово, -
улыбнулся он. - Но это - нормально. Я знаю: жить, как подобает воину,
необычайно трудно. Если бы ты выполнял все мои инструкции и действовал в
точности так, как я тебя все время учил, ты к сегодняшнему дню обладал бы
силой, достаточной, чтобы пройти по мосту. Достаточной для того, чтобы видеть и
остановить мир.
- Но с какой стати, дон Хуан, я
должен хотеть обладать силой?
- Вряд ли можно сейчас размышлять о
причинах. Но если бы ты накопил достаточное количество силы, она сама
подсказала бы тебе ответ на этот вопрос. Бред сумасшедшего, верно?
- Хорошо, а тебе самому сила зачем?
- Я в этом похож на тебя. Я тоже не
хотел обладать силой. И не видел причин для того, чтобы ее накапливать. И
никогда не выполнял инструкций, которые мне давались, или, по крайней мере,
никогда не думал, что их выполняю. И однако, несмотря на свою глупость, я
накопил достаточное количество силы, и в один прекрасный день моя личная сила
заставила мир рухнуть.
- Но почему кто-то должен хотеть
остановить мир?
- Так ведь никто и не хочет, в
том-то и дело. Это просто происходит. А когда ты узнаешь, что это такое -
остановка мира, ты осознаешь, что на то есть свои веские причины. Видишь ли,
одним из аспектов искусства воина является умение сначала по некоторой особой
причине разрушить мир, а затем - снова восстановить его для того, чтобы продолжать
жить.
Я сказал, что, наверное, было бы
убедительнее всего, если бы он на примере разъяснил мне эти особые причины для
разрушения мира.
Он какое-то время молчал, как бы
обдумывая, что мне ответить.
- Ничего не могу тебе по этому
поводу сказать, - проговорил он наконец. - Для того, чтобы это знать, нужна
сила, много силы. Может быть, когда-нибудь ты, несмотря на собственное
сопротивление, начнешь жить, как подобает воину. Это произойдет, вероятнее
всего, тогда, когда ты накопишь достаточно силы и сможешь ответить на свой
вопрос самостоятельно. Я научил тебя практически всему, что необходимо воину
для того, чтобы начать должным образом действовать в мире, самостоятельно
накапливая силу. Но мне, в то же время, известно, что ты еще не можешь этого
сделать и что я должен проявить терпение. Чтобы попасть в мир силы, необходимо
пройти путь длиною в жизнь. Это - непреложный факт, и мне он известен.
Дон Хуан взглянул на небо, а потом
- на горы. Солнце уже повернуло к западу, а на горах клубились и быстро росли дождевые
тучи. Я забыл завести часы и не знал, который час. Я спросил дона Хуана о
времени, и у него начался такой приступ хохота, что он скатился с плиты, на
которой мы сидели, прямо в кусты.
Потом он встал, потянулся, зевнул и
сказал:
- Еще рано. Подождем, пока на
вершине нашего холма соберется туман. Ты должен остаться один на этой плите и
поблагодарить туман за все, что он для тебя сделал. А я буду где-нибудь
поблизости, чтобы помочь тебе в случае необходимости.
Перспектива один на один
встретиться с туманом почему-то привела меня в ужас. Я подумал, что такая
иррациональная реакция с моей стороны - просто идиотизм.
- Ты не можешь, не поблагодарив,
уйти из этих безлюдных гор, - твердо произнес дон Хуан. - Воин никогда не
поворачивается к силе спиной, не заплатив за проявленную к нему
благосклонность.
Он лег на спину, накрыл шляпой лицо
и сложил руки под головой.
- Как я должен вести себя в
ожидании тумана? - спросил я. - Что мне делать?
- Пиши! - сказал он из-под шляпы. -
Только не закрывай глаза и не поворачивайся к туману спиной, когда он появится.
Я попытался было записывать, но
никак не мог сосредоточиться. Я встал и начал беспокойно расхаживать туда-сюда.
Дон Хуан приподнял шляпу и взглянул на меня с некоторым раздражением.
- Сядь! - приказал он.
Он сказал, что битва силы еще не
окончена и что мне нужно приучить свой дух к безмятежности. Ничто из того, что
я делаю, не должно выдавать моих чувств. Если, конечно, я не хочу, чтобы эти
горы стали для меня ловушкой.
Дон Хуан сел и движением руки дал
мне понять, что сейчас будет говорить о чем-то очень важном. Он сказал, что мне
следует вести себя так, как будто ничего происходит, потому что места силы, а в
одном из них мы в тот момент находились, способны "втянуть" человека,
который чем-то обеспокоен. Тогда между человеком и местом силы могут
образоваться странные и болезненные узы.
- Эти узы - как тяжелый якорь. Они
не дают человеку оторваться от места силы иногда в течение всей жизни, -
продолжал он. - А это место - не для тебя. Ты не нашел его сам. Так что возьми
себя в руки, а то еще, чего доброго, штаны со страху потеряешь.
Его предостережение подействовало
на меня подобно заклинанию. Несколько часов я работал без перерыва.
Дон Хуан заснул и проснулся только
когда туман, спускавшийся с вершины холма, был уже в сотне метров от нас. Он
встал и осмотрелся. Я тоже посмотрел вокруг, не поворачиваясь спиной к туману.
Спустившийся с гор, которые были справа от нас, туман уже окутал все вокруг.
Слева тумана не было, однако ветер, который вроде бы дул справа, гнал туман в
долину. Туман неуклонно нас окружал.
Дон Хуан прошептал мне, что я
должен в полном спокойствии стоять на месте, не закрывая глаз. Повернуться и
начать спускаться вниз мне можно будет лишь тогда, когда туман полностью нас
окружит.
И дон Хуан спрятался среди камней
метрах в двух позади меня.
Горы были погружены в
величественное и одновременно жуткое безмолвие. Мягкий ветер шуршал, подгоняя
туман, и мне показалось, что это сам туман шипит, скатываясь на меня с вершины
холма большими клочьями, похожими на комки плотного белесого вещества. Я
понюхал туман. Запах чего-то острого странным образом смешивался с какими-то
свежими мягкими ароматами. И туман окутал меня.
У меня возникло ощущение, что туман
действует на веки. Они отяжелели. Захотелось закрыть глаза. Стало холодно. В
горле запершило, захотелось кашлянуть, но я не решился. Чтобы не кашлянуть, я
запрокинул голову и вытянул шею. Взглянув вверх, я почувствовал, что вижу
плотность тумана, будто взгляд мой проникает сквозь него. Глаза начали
закрываться, я не в силах был бороться со сном. Я почувствовал, что через
мгновение рухну на землю. Тут откуда-то выскочил дон Хуан и, схватив меня за
руки, сильно встряхнул. Этого было достаточно, чтобы я пришел в себя.
Он шепнул мне на ухо, что теперь я
должен что есть духу бежать вниз по склону. Он будет следовать за мной, потому
что ему вовсе не хочется, чтобы на него катились камни, которые я на бегу
столкну вниз. Он сказал, что это - моя битва силы, поэтому я должен быть
впереди, и моя задача - сохранять ясность ума и отрешенность, чтобы выбрать
правильный путь.
- Это - как раз тот случай, -
громко произнес он. - Мы спустимся только если твое настроение будет
настроением воина. Иначе нам не уйти из тумана.
Мгновение я колебался. У меня не
было уверенности в том, что я найду дорогу, которая выведет нас отсюда, из этих
гор, на равнину.
- Ну! Беги, кролик, беги!!! - завопил дон Хуан и
подтолкнул меня вниз.
|